Как только всплывает профессиональная тема - юристы, вдруг понимаешь, что вся мировая литература наполнена этими образами. Назову четыре главных имени: Толстой, Достоевский, Бальзак, Диккенс, а кроме них еще есть масса прекрасных писателей: Пушкин, Гоголь, Достоевский, Чехов, Шукшин, Стендаль, Ремарк, Шекспир. И в их произведениях есть огромное количество следователей, прокуроров, адвокатов, судей и юридических кейсов.
Это очень важный угол зрения, что любая настоящая профессия, специальность отражена в большой культуре.
Я уже не первый раз оказываюсь среди профессиональной аудитории и читаю лекции профессионалам об их же профессии, о тех персонажах и героях литературы, которые были, например, юристами, как в данном случае. И зачастую оказываюсь в ситуации, когда люди живущие в своей профессии и горящие своей профессией не знают базовых текстов о себе. Мало кто помнит Достоевского, Бальзака, при том что они были профессиональными юристами. И это не говорит
о том, что передо мной слабая публика. Нет. Передо мной как правило прекрасная, умная, интеллигентная и начитанная публика. Но мы не читаем классику. А классика - это ресурс. И очень многие слушатели по окончании лекции говорят, что хотят перечитать эти произведения. А один человек мне сказал, что никогда не слышал ничего более мотивирующего про свою профессию.
И это не комплимент Леониду Клейну, это комплимент тем текстам, о которых говорит Леонид Клейн.
В больших текстах, в великих произведениях и в большом кинематографе мы видим, что в какой-то момент дело уже не в профессионализме, а в ценностной системе координат. И в пределе писатель пишет не о врачах, военных, юристах, страховщиках или директорах, а о людях. Это кажется так банально, когда читаешь об этом. Но в жизни мы часто об этом забываем. Мы полностью
сливаемся с профессией, идентифицируем себя с ней, а этого делать нельзя.
Крылов – один из самых великих русских писателей, строки из его текстов
вошли в язык, и мы не всегда помним, что перед нами не «народная пословица»,
а выдумка одного из самых ярких представителей нашего народа.
Как только всплывает профессиональная тема - юристы, вдруг понимаешь,
что вся мировая литература наполнена этими образами. Назову четыре главных
имени: Толстой, Достоевский, Бальзак, Диккенс, а кроме них еще есть масса
прекрасных писателей: Пушкин, Гоголь, Достоевский, Чехов, Шукшин, Стендаль,
Ремарк, Шекспир. И в их произведениях есть огромное количество следователей,
прокуроров, адвокатов, судей и юридических кейсов. Это очень важный угол зрения,
что любая настоящая профессия, специальность отражена в большой культуре.
Я уже не первый раз оказываюсь среди профессиональной аудитории
и читаю лекции профессионалам об их же профессии, о тех персонажах
и героях литературы, которые были, например, юристами, как в данном случае.
И зачастую оказываюсь в ситуации, когда люди живущие в своей профессии
и горящие своей профессией не знают базовых текстов о себе. Мало кто помнит
Достоевского, Бальзака, при том что они были профессиональными юристами.
И это не говорит о том, что передо мной слабая публика. Нет. Передо мной как
правило прекрасная, умная, интеллигентная и начитанная публика. Но мы не читаем
классику. А классика - это ресурс. И очень многие слушатели по окончании лекции
говорят, что хотят перечитать эти произведения. А один человек мне сказал, что никогда
не слышал ничего более мотивирующего про свою профессию. И это не комплимен
Леониду Клейну, это комплимент тем текстам, о которых говорит Леонид Клейн.
В больших текстах, в великих произведениях и в большом кинематографе мы видим, что в какой-то момент дело уже не в профессионализме, а в ценностной системе координат. И в пределе писатель пишет не о врачах, военных, юристах, страховщиках или директорах, а о людях. Это кажется так банально, когда читаешь об этом. Но в жизни мы часто об этом забываем. Мы полностью
сливаемся с профессией, идентифицируем себя с ней, а этого делать нельзя.
А мораль? Чему учит дедушка Крылов? «Так поди же, попляши!» - нравоучительно
и с удовольствием произносит Муравей, захлопывая дверь перед замерзающей Стрекозой. Мы уверены, что это басня о том, что не нужно бездельничать летом? Мы уверены, что поступок Муравья безупречен? А это один и при том самый известный пример! А что в других баснях? Как их читать? Как обсуждать с детьми? Как получать удовольствие от чтения?
Как только всплывает профессиональная тема - юристы,
вдруг понимаешь, что вся мировая литература наполнена
этими образами. Назову четыре главных имени: Толстой,
Достоевский, Бальзак, Диккенс, а кроме них еще есть масса прекрасных писателей: Пушкин, Гоголь, Достоевский, Чехов,
Шукшин, Стендаль, Ремарк, Шекспир. И в их произведениях
есть огромное количество следователей, прокуроров,
адвокатов, судей и юридических кейсов. Это очень
важный угол зрения, что любая настоящая профессия,
специальность отражена в большой культуре.
Я уже не первый раз оказываюсь среди профессиональной аудитории и читаю лекции профессионалам об их же профессии, о тех персонажах и героях литературы, которые были, например, юристами, как в данном случае.
И зачастую оказываюсь в ситуации, когда люди живущие в своей профессии и горящие своей профессией не знают базовых текстов о себе.
Мало кто помнит Достоевского, Бальзака,
при том что они были профессиональными юристами. И это не говорит о том, что передо
мной слабая публика. Нет. Передо мной как
правило прекрасная, умная, интеллигентная
и начитанная публика. Но мы не читаем
классику. А классика - это ресурс. И очень
многие слушатели по окончании лекции говорят,
что хотят перечитать эти произведения. А один человек мне сказал, что никогда не слышал
ничего более мотивирующего про свою
профессию. И это не комплимент Леониду
Клейну, это комплимент тем текстам,
о которых говорит Леонид Клейн.
В больших текстах, в великих произведениях и в большом кинематографе мы видим, что в какой-то момент дело уже
не в профессионализме, а в ценностной системе координат. И в пределе писатель пишет не о врачах, военных, юристах, страховщиках или директорах, а о людях. Это кажется так банально, когда читаешь об этом. Но в жизни мы часто
об этом забываем. Мы полностью сливаемся с профессией, идентифицируем себя с ней, а этого делать нельзя.
